Канышева, О. А. Смысл любви и бессмертия в русской религиозной философии [Текст] / О. А. Канышева // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6, Философия, политология, социология, психология и право. - 2008. - Вып. 3. - С. 125-132. - Библиогр. в сносках . - ISSN 1995-0055
Рубрики: Философия--Россия Философская антропология Философия России и СССР Кл.слова (ненормированные): русская философия -- религиозная философия -- любовь (философия) -- смерть (философия) -- бессмертие (философия) -- личность (философия) Аннотация: В статье исследуются взгляды наиболее значительных представителей русской религиозной философии Н. Ф. Федорова, В. С. Соловьева, В. В. Розанова и Н. А. Бердяева на глубинную сущность любви, смерти и бессмертия. Показано, что при решении конкретных проблем, связанных с отношениями между мужчиной и женщиной, родителями и детьми, духовным и телесным началом в человеке, русские мыслители исходили из понимания любви как творческой деятельности, направленной на духовное преобразование личности, общества и всей природы в целом. Доп.точки доступа: Федоров, Н. Ф.; Соловьев, В. С.; Розанов, В. В.; Бердяев, Н. А. |
Рашковский, Евгений Борисович (доктор исторический наук; главный научный сотрудник). Историческая мысль между жизнью и смертью [Текст] / Е. Б. Рашковский // Вопросы философии. - 2016. - № 7. - С. 63-73. - Библиогр.: с. 71-72. - Примеч.: с. 72-73 . - ISSN 0042-8744
Рубрики: Философия Метафизика. Онтология Кл.слова (ненормированные): историческая мысль -- исторические знания -- знание -- формы знания -- жизнь (философия) -- смерть (философия) -- бессмертие (философия) -- неокантианство Аннотация: Характерное для неокантианцев различение двух базовых форм знания – номотетических и идиографических – было эвристически необходимым, но философски и науковедчески недостаточным. Действительно, историческая мысль и исторические знания могут быть отнесены к области знаний идиографических. Однако у исторической мысли и исторического знания есть свой особый "Номос": отражение и поддержание родового стремления человека к сопротивлению забвению и смерти. Если смерть – последний довод природной жизни, то чаяние бессмертия – последний довод человеческого существования, мысли и культуры. Нет сведений об экземплярах (Источник в БД не найден) |